Rockcor N6 (2021) – Rebellion (короткая версия)
Самое интересное, что нужно знать о немецкой металл-группе REBELLION, это то, что она вполне могла называться Grave Digger. Именно такими спорами и окончилось сотрудничество вокалиста настоящих Grave Digger Криса Больтендаля и теперь уже бывшего гитариста группы Уве Лулиса в самом начале 21 века. Каждый в итоге остался при своем и при своей группе. Однако поднимались REBELLION действительно не без упоминания про “бывших участников” группы, но с тех пор из всех “могилокопателей” в составе остался только бас-гитарист Томи Гёттлих. Тем временем REBELLION стукнуло 20 лет, и да, они все еще живы. Причем не просто живы, а выпустили в июле этого года свой девятый студийный альбом “We Are The People”. О чем он и каковы дальнейшие перспективы постоянно молодеющего состава - рассказал ее бессменный участник и отец-основатель Томи Гёттлих.
- Привет России!
- И вам привет из России. Как проходят ваши коронавирусные каникулы? Знаю, что в Германии все намного серьезнее, чем у нас.
- Ну да, но сейчас ситуация с коронавирусом стала заметно лучше. У нас действительно все было строго, но в данный момент идет успешная программа вакцинации. Другие страны даже закупили русскую вакцину. По-моему, даже в Баварии ее используют. Я уже вакцинировался, моя подруга тоже и даже отец, которому 80 с лишним лет. Заболеваемость падает, и часть ограничений уже снята. Ситуация становится все лучше и лучше.
- А как с концертами, можно ли их играть или еще нет?
- Нет, пока это невозможно. Но у нас намечено несколько выступлений на осень, и мы надеемся, что все получится. Пусть даже с какими-то ограничениями, но все же.
- Можем поговорить о новом альбоме Rebellion “We Are The People”, который выходит уже в июле. Расскажите о нем. Что нового ждет ваших поклонников? Должен ли этот альбом послушать каждый поклонник металла?
- В какой-то степени это необычный альбом. Я бы назвал его “детищем коронавируса”. Потому что, когда мы начали сочинять этот материал, все наши концерты, фестивали и прочее отменились. В нашем распоряжении оказалось невероятное количество свободного времени. Мы решили поэкспериментировать с разными гармониями и идеями, которые приносили и предлагали два наших новых гитариста. Они из совсем другого поколения, им по 30 лет, а нам-то за 50. Они слушают другую музыку, у них совершенно иной музыкальный опыт. Конечно, у них совершенно другое видение звучания группы. В любой другой ситуации я бы сказал, что нет, это невозможно. Это невозможно, потому что у нас есть график, нам нужно все доделать в срок. Но поскольку у нас была гора свободного времени, мы решили грамотно им распорядиться и немного поэкспериментировать. Так что мы отправились в репетиционную комнату, чтобы посмотреть, что из этого получится. Одни идеи не пригодились, другие же мы взяли в работу. Думаю, мы просто иначе подошли к этому альбому, по крайней мере, я так думаю. Слушателю-то все равно виднее. К тому же этот процесс позволил новым музыкантам освоиться в группе, в команде, стать нашими друзьями и коллегами. Ну, а второе, что важно, - это первый политический альбом, который я когда-либо записывал. У нас в Европе наблюдается всплеск праворадикальных настроений, и наш альбом стал, например, моим в частности заявлением на все это. Я хотел, чтобы мой голос был услышан.
- Думаю, вы имели полное право это сделать. Как вы уже сказали, у вас в Rebellion сразу несколько новых музыкантов: это гитаристы и даже барабанщик, что делает вас и вокалиста Михаэля Зайферта единственными оригинальными участниками. Как вам, представителям разных поколений, удается сработаться и поладить?
- Да, нам действительно удалось поладить. Конечно, иметь дело с более возрастными музыкантами, такими как Михаэль, а также Уве [Лулис, бывший гитарист, ныне играет в Accept - прим. ред.] и Симона [Венцель, бывшая гитаристка - прим .ред.], которые тоже приняли участие в записи альбома, попроще. Мы все-таки друзья и стараемся делать все возможное, чтобы так было и дальше. Что касается новичков, все просто здорово, и я еще никогда не чувствовал себя более комфортно и расслабленно в Rebellion. Парни прекрасно разбираются в маркетинге, продвижении, организации концертов и том, как это применимо к нашей группе. Это очень полезно, потому что всем этим приходится заниматься нам самим. Раньше, когда в группе играли Штефан [Карут, бывший гитарист - прим. ред.] и Оли [Гайбиг, бывший гитарист - прим. ред.], вся административная работа лежала на моих плечи. И было непросто, поверь мне, это куча работы. Новые же ребята взяли часть этих обязанностей на себя, например, Свен Тост, барабанщик, занимается Facebook, следит за тем, чтобы новости появлялись на всех ресурсах. Мартин [Гимца, гитарист - прим. ред.] делает что-то, Фабрицио [Константино, гитарист - прим. ред.] делает что-то. Я могу сказать, что этим альбомом было гораздо проще заниматься, потому что пришли сразу три новых человека, которые помогают делать то, чем раньше занимался только я.
- Вы упомянули про участие в альбоме Уве и Симоны. Пресс-релиз гласит, что Уве Лулис вообще спродюсировал и смикшировал “We Are The People”. Как так вышло, что вы снова оказались в одной студии?
- Я их попросил. Последние три альбома продюсировал наш бывший гитарист Оли Гайбиг. У него своя студия, и это был объективно лучший выбор. Но когда он ушел, мне пришлось искать кого-то еще для работы над альбомом. Новые гитаристы Мартин и Фабрицио тоже продюсеры, у каждого в распоряжении есть небольшая студия. Но я не хотел, чтобы груз ответственности за новый альбом Rebellion лег на их плечи. Они все же слишком молоды. Первым кандидатом был Уве, а поскольку Accept сейчас ничего не делают по известным причинам, то и у Уве образовалось некоторое количество свободного времени. Я спросил, не хотел бы он заработать немного денег, и он с радостью согласился. Мы все записали в его студии. Конечно, наши новые гитаристы были в шоке - ого, тот самый Уве Лулис! Но они быстро поняли, что Уве очень простой и спокойный парень. Он даже помогал им, показывал интересные фишки, и они здорово поладили. Он, со своей стороны, уважительно относился к ним, поскольку сидел за пультом и слышал, насколько они хороши. Они подружились. Я никогда не терял связи с Уве. Когда он ушел из Rebellion, я периодически созванивался с ним. Мы могли не видеться год, могли периодически пересекаться, но никогда не теряли связи. Со стороны это наше сотрудничество может показаться чем-то невероятным, но когда ты много лет дружишь с кем-то, кто хороший продюсер и лучше всех понимает, как должен звучать альбом группы, то лучше выбрать именно его. У него было много песен для Accept, но их не приняли, и я спросил, не хотел бы он сделать песню для Rebellion? Он с радостью согласился. Затем мне пришла в голову идея позвать Симону записать соло. Конечно, ты же понимаешь, что дело и в маркетинге тоже, чтобы привлечь внимание.
- Но почему бы и нет?
- Вот именно! Почему бы и нет? Я и с Симоной поддерживаю контакты, она живет всего в 50 км от моего дома. В итоге я ей предложил, и она согласилась. Так что у нас на этом альбоме Rebellion небольшое воссоединение старого состава, как в старые добрые времена.
- Обложка “We Are The People” с девушкой и быком вышла довольно интересной. Нет ли какого скрытого смысла в ней? Расскажите, почему обложка выглядит именно так? Помню, в основном у Rebellion были героические и эпичные обложки, потому я и подумал, что что-то должно в этом быть.
- О да, ты прав. Вообще девушка это как бы героиня древнегреческого мифа. Та самая Европа. И в этом самом мифе она катается на быке. И Европа символизирует также Европейский Союз, если угодно. Конечно, у нас тут есть огонь, символизирующий прежде всего две мировые войны и остальные военные конфликты. Основная тема альбома в том, что мы описываем национальные войны и то, почему и как они произошли.
- Что же, неплохой смысл. Как я уже сказал вы и Михаель Зайферт остались единственными оригинальными участниками группы. Могли бы вы себе представить тогда в 2001 г., что затея с Rebellion зайдет так далеко? Что вы вообще чувствуете по этому поводу? Как менялась группа все эти годы.
- Ну, главной проблемой, которая была у нас с Уве, когда он еще был в составе, это наши рабочие принципы. Мы очень тяжело синхронизировались. Когда Уве работал над Rebellion, он работал 24 часа в неделю, и по прошествии, например, трех месяцев, ему нужны какие-нибудь результаты. Я же работаю учителем, и я ничему не могу уделять столько же внимания и времени. У меня есть дети, семья, дома, родители, за которыми надо ухаживать. Так что я работаю понемногу каждый день, но зато в течение года. В этом и была вся сложность совместной работы с Уве, потому мы и решили расстаться. Но для меня Rebellion всегда был чем-то вроде досуга, хобби, если угодно. Чем-то, что позволяло мне чувствовать себя молодым и идти дальше, чему можно было уделить время, чем можно было бы гордиться. Мы выпустили столько альбомов, и я горжусь каждой записью, которую я сделал с Rebellion. И с Grave Digger, конечно же. Я никогда не смотрел на Rebellion как на то, что обязательно должно стать популярным. Конечно, ты всегда надеешься, что твоя группа станет круче, такой же крутой, как Dio или Scorpions. Но я никогда не создавал эту группу ради такой цели. Если это когда-нибудь произойдет, я буду очень рад, если же нет, то и я не разочаруюсь. Я счастлив, если смогу записать еще один альбом, если смогу сыграть несколько концертов, а на них придут люди. Придет тысяча человек - здорово, придет сотня - тоже неплохо. Я рад всему, что происходит с группой.
- В этом году Rebellion исполняется 20 лет, что довольно внушительный срок для любой группы. Как вы помните, даже The Beatles протянули всего десять. Гордитесь ли вы, что группа до сих пор жива и активна?
- Конечно! Да, я горжусь. Я общаюсь с большим количеством друзей, а также с поклонниками, которые в итоге стали нам друзьями, в т.ч. и из России, Украины, Израиля, Японии, Турции. Такое стало возможным благодаря тому, что людей с самых разных уголков мира и из разных культур сплотила одна металл-группа. Когда Уве, Симона и Герд [Люкинг, барабанщик] ушли в 2010 г., казалось, будто... В общем, я и сам уже поверил, что группы больше нет. Но мы получили больше тысячи электронных писем со всего мира - из Японии, Филиппин, Австралии, Южной Америки. Столько электронных писем, где нас просили не распускать группу, чтобы мы продолжали играть и все такое. Тогда я и решил провести небольшую реструктуризацию, чтобы в Rebellion играли только местные ребята, и мы могли встречаться еженедельно и репетировать. И чтобы у нас были хорошие взаимоотношения. Так что до того, как мы взялись за альбом “Arminius: Furor Teutonicus”, группу удалось восстановить. И когда гитарист Штефан, с которым мы также до сих пор дружим, решил уйти, потому что стало больше работы, а он не хотел ей заниматься, то он сказал: “Эй, у нас есть жизнь, работа и прочие дела”. И когда он ушел, я просто начал искать молодежь, которая все еще горит всем этим, которой еще нравится творить. Нам удалось вновь собрать состав, и мы рады, что группа все еще звучит как Rebellion. По крайней мере, я надеюсь, что это так.
Продолжение читаем в Rockcor N6 (2021). Заказать журнал