Rockcor N2 (2021) - Интервью Therion (короткая версия)

Кажется, в ближайший год мы услышим огромное количество новой музыки. Концертов всё нет, перемещения до сих пор частично ограничены, а современные средства звукозаписи позволяют группам без особых проблем записывать альбомы на расстоянии. Вполне логично, что с помощью студийной работы музыканты стремятся компенсировать нехватку остальных привычных занятий. THERION вот вообще готовят музыкального Левиафана – монстра не только по названию, но и по масштабу, ведь запланировано целых три альбома подряд. Выход первого из них и стал поводом для интервью с главным человеком в группе – Кристофером Йонссоном. Конечно, обсуждением новых записей наш разговор не ограничился, и мы прошлись по самым разным темам, благо Кристофер весьма развёрнуто отвечает на каждый вопрос. С его точкой зрения можно не соглашаться, но Йонссона точно нельзя назвать неискренним или неинтересным собеседником - он всегда имеет вполне конкретное мнение, готов подкрепить его логическими доводами и никогда не боится высказаться прямо, даже если его мысль окажется непопулярной и провокационной.

― Во многих аспектах новый релиз отличается от «Beloved Antichrist», в том числе из-за того, что он более сфокусирован на хитовых песнях. Это было сделано с целью охватить более широкую аудиторию?
― Идея была в том, чтобы создать классический хитовый альбом Therion. После того, как мы сделали «Beloved Antichrist», я ощущал большую пустоту и чувствовал, что сделал всё, что хотел. Я действительно не знал, что делать дальше. Мы говорили по телефону с [вокалистом] Томасом Викстрёмом и пришли к выводу, что Therion всегда делали то, что хотели, не обращая внимание на пожелания звукозаписывающих компаний, поклонников и кого бы то ни было ещё. Группа всегда создавала альбомы, которые хотела создать в определённый момент времени. Что-то продавалось лучше, что-то – хуже; какие-то альбомы нравились людям больше, какие-то – меньше. И единственное, чего мы ещё не делали, – это попробовать кому-то угодить. Так может это станет неким финальным вызовом? Если мы хотим попробовать что-то новое, испытать себя, то давайте попробуем вот это! Конечно, очень легко сказать: «Мы ведь такие оригинальные, мы делаем только то, что хотим». Но тогда возникает вопрос: «А сможете ли вы вообще сделать хитовый альбом? Сможете дать людям то, чего хотели бы ОНИ?» Давайте выясним, сможем ли мы. Так что было решено попробовать сделать альбом с классическим звуком Therion – ну или называйте это как хотите – и заполнить его хитами. Сначала всё шло немного медленно, но внезапно мы очень вдохновились и в итоге написали более сорока песен! Не все они были хитами, но по крайней мере 34-35 были достаточно хороши, чтобы попасть на альбом. Мы не хотели копировать какие-то другие песни или альбомы Therion, но мы постарались уловить магию наших самых известных произведений, чтобы понять, что же сделало их более популярными, чем другие, и создать новые песни, выдержанными в том же духе. Мы пришли к выводу, что песни, которые становились наиболее популярными, можно разделить на четыре категории. Первая – это такие претенциозные вещи, как, к примеру, «To Mega Therion». Вторая категория — это более прямолинейные треки, практически поп-песни в симфоническом металле, как, например, «Son Of The Sun» и «Son Of The Staves Of Time», «Birth Of Venus». У нас набралось достаточно новых песен, которые относятся к этим двум категориям, и альбом «Leviathan» — это первая запись из запланированной трилогии альбомов, и он является как раз таким претенциозным, эпичным и при этом хитовым альбомом. На следующей же записи, которую мы называем «Leviathan II», мы больше сосредоточимся на меланхоличной и тёмной стороне группы. На альбоме «Vovin», который является самым популярным, было много песен в таком стиле: «Raven of Dispersion», «Clavicula Nox» и так далее. На других альбомах тоже были подобные вещи – например, на «Lemuria». Мы уже подготовили много таких меланхоличных, тёмных песен, и их хватит на второй альбом, который будет выдержан в соответствующем ключе. Ещё одна категория – это наиболее авантюрные и экспериментальные вещи. Кажется, больше всего удовольствия от них получают наиболее преданные фанаты. Зачастую это очень длинные композиции, вроде «Adulruna Rediviva», которая идёт 14 минут, «Via Nocturna» или «Land Of Canaan». Так что на третьем альбоме мы собираемся сосредоточиться на более смелой, более экспериментальной и, возможно, более прогрессивной стороне Therion. Я думаю, что в этих трёх альбомах большинство поклонников найдёт то, чего они ждали в течение многих лет. Конечно, это зависит от того, кого спрашивать, но по крайней мере мы постарались угодить большинству и показать, что мы может сделать что―то «по команде», если это необходимо. И это оказалось отличным испытанием. Я не знаю, что мы будем делать после, но это был действительно хороший вызов, и пока что те журналисты, которые уже послушали альбом, говорят, что он звучит как классический Therion.

― Я слышал, что, когда ты занимался песнями во время карантина, ты в том числе перерабатывал что-то из неиспользованного старого материала, это действительно так?
- Нет, мы не использовали старые наработки, всё было написано с нуля, и материал оказался достаточно хорош. Как только мы закончили запись «Leviathan», то сразу же приступили к следующему альбому, и на данный момент для «Leviathan II» уже записаны барабаны, бас и частично гитары, а для «Leviathan III» мы уже сделали препродакшн. В общем, мы используем время с умом, ведь когда выйдет первый альбом, поехать в тур будет невозможно. Не думаю, что кто-то вообще поедет в тур до следующего лета, так что мы решили продолжить работу в студии и полностью доделать «Leviathan II», а также значительную часть «Leviathan III», чтобы не терять время. А дальше посмотрим. Я думаю, что Россия будет первой страной, куда можно будет приехать с концертами благодаря распространению и эффективности вакцины «Спутник-V». Второй территорией, открытой для туров, я думаю, будет Латинская Америка, которая лицензирует российскую вакцину. По крайней мере, Мексика, Бразилия и Аргентина. Думаю, после этого [появления вакцины] можно будет бронировать там туры и рассчитывать на то, что они состоятся. Что же до Европы… Честно говоря, не знаю. Наш основной рынок в плане туров – это в любом случае Латинская Америка, ЕС мы ставим на последнее место. У них много разных вакцин, но что в итоге? Они могли бы купить российскую, но у них куча политических споров с Россией, так что они запретили закупать её… Ну, знаешь, типичное геополитическое дерьмо. Обычное ведение дел. Я знаю, что Венгрия хотела купить вакцину из России, и ЕС хотели наказать их за это, так что посмотрим, что будет дальше. Я думаю, если Венгрия всё-таки купит её и всё согласует, то такому примеру последуют и другие страны, которые не хотят платить за вакцину дважды. В общем, увидим, к чему придёт ситуация с турами. В противном случае мы просто продолжим сочинять песни и записывать новый материал, у меня нет проблем с этим, поскольку я люблю и то, и то одинаково сильно, и для меня не представляет сложности сфокусироваться на работе в студии, а когда появится возможность, отправиться в тур.

- Понимаю, и раз вы уже сочинили много материала, то работы в студии тоже предстоит много. В одном из своих постов ты упоминал, что процесс записи «Leviathan» глобальным образом отличался от того, как Therion работали раньше. Такие изменения были вызваны только ситуацией с коронавирусом или чем-то ещё?
- Да, я имел в виду коронавирус. Аэропорты были закрыты, я не мог прилететь к группе. К тому же были ограничения и на нахождение людей рядом – в одном месте разрешалось находиться не более, чем трём людям одновременно. Так что если бы мы так записывали хор, то это был бы очень маленький хор: я, звукорежиссёр и ещё один человек (усмехается). Так что мы записывали всё на расстоянии: Швеция, Мальта, Израиль, Аргентина, США, Англия, Германия, Испания и Финляндия – всего 9 стран. В Израиле не было серьёзных ограничений в то время, так что это было единственное место, где мы могли поработать с хором. Это было удачей для нас. А для меня удачей было наличие связей там, так что получилось найти хороший хор. В общем, рабочий процесс очень отличался от привычного. В обычной ситуации я сижу в студии и если слышу что-то, что мне не нравится, то говорю: «Остановите плёнку». Теперь приходится говорить: «Остановите компьютер». Я всегда даю комментарии: «Извини, но это неправильное направление, попробуй вместо этого вот так». Или: «Слушай, ты хорошо спел вот здесь, но вот эту часть стоит сделать получше» и так далее. Это позволяет быть очень эффективным, но сейчас все участники записываются сами, и они вкладывают много времени и сил, чтобы записать свои партии в том виде, в котором, как им кажется, я бы хотел их услышать. Мне приходится полагаться на них, и я просто посылаю им черновые записи и инструкции. Но я работаю с действительно хорошими людьми, и в большинстве случаев записи, которые я получаю, либо соответствуют тому, что я ожидаю, либо немного отличаются от моей задумки, но всё равно звучат хорошо. Конечно, мне нужно платить за студию, и это стало очень дорого. Когда мы работаем в студии вживую и я говорю: «Стой, давай сделаем это ещё раз», мы тратим на исправление 10 минут, в худшем случае – час. Но сейчас получилось так, что они могли провести целый день в студии, записывая материал, который мы в итоге не стали использовать. Так что в этом плане это дорогой и неэффективный метод работы. Особенно неудачно вышло с барабанами, поскольку мы сделали кучу записей ударных со Сноуи Шоу, но в итоге половина партий на «Leviathan» принадлежит Бьёрну Хёглунду, поскольку ему не понравилось то, что мы сделали, а мы со своей стороны считали, что он не сможет сделать то, что хотим мы, так что не было смысла просить его что-то сделать заново. Если бы я присутствовал при записи барабанов лично, я бы сразу это всё заметил, и мы бы не потратили столько времени. Ещё, конечно, было много работы с вокалом… В общем, как-то так. Единственная хорошая часть состоит в том, что как только мы закончили запись барабанов, баса и ритм-гитары, у меня появилась возможность записывать много вещей одновременно – вокал мог записываться в нескольких странах параллельно, и в то же время Кристиан Видаль мог работать над гитарными соло в Аргентине, а я мог получить записи некоторых дополнительных инструментов в Германии. В этом плане всё получилось очень быстро. Вообще, когда вся эта тема с «короной» закончится, я, возможно, частично продолжу такую же работу с музыкантами, которые точно знают, что я хочу. Возьмём, к примеру, гитарные соло – они могут быть записаны в Аргентине, Кристиану не нужно вкладывать много энергии, он может просто делать наброски и присылать мне: «Тебе нравится, как это звучит?» Я скажу: «Да, отлично!» И он всё прекрасно сделает. Ещё я понял, что не слишком хорошо справлялся с описанием того, что я хочу, и я думаю, в следующие разы взаимодействие будет уже лучше.

- Получается, следующий альбом Therion записывается тем же способом?
- Да. Сейчас уже можно взаимодействовать свободнее, но всё равно во многих странах ещё есть ограничения на нахождение определённого количества людей в одном месте, а перелёты затруднены, и они очень дорогие. Например, Кристиан Видаль не может прилететь из Аргентины… Вернее, он может, но для этого ему нужно прилететь в Испанию, просидеть 14 дней на карантине, сдать тест на COVID и уже после этого лететь на Мальту. Это глупо. Совершенно по-дурацки. Так что пока мы продолжаем работать так же, и ко второй волне мы уже многому научились, так что мы будем более эффективны.

- Говоря о карантине – в социальных сетях ты упоминал, что за это время не только поработал с большим количеством музыки, но и исследовал все маршруты для хайкинга в округе, и даже смотрел Netflix. Нашёл там что-то интересное для себя?
- Я не большой поклонник телевидения, но надо сказать, что Netflix мне по вкусу с этими мистическими сериалами. Вообще мы смотрели русский сериал «To the Lake» (прим. автора - оригинальное русское название – «Эпидемия»). Он весьма неплох, рассказывает о пандемии… Его сняли в 2018-м, так что не знаю, может, у его создателей были какие-то мысли по поводу того, что скоро произойдёт. Мне нравятся сериалы, потому что они не занимают много времени. У меня не всегда хватает терпения, чтобы смотреть фильмы, так что серии по 40-45 минут, пока я ем или делаю что-то ещё – это то, что мне подходит. А наш остров очень маленький, мы буквально весь его уже облазили. Протяжённость всего 15 км, так что у нас была отличная возможность заняться хайкингом, исследовать его. Без туристов это было просто великолепно. Обычно, когда становится тепло, здесь всё ими кишит, в том числе и самые красивые места, а сейчас тут только мальтийцы, и это здорово. Но, конечно, это может измениться в любой момент.

- У тебя уже появились какие-то любимые места на Мальте?
- На самом деле я не особо люблю основной остров, мне больше нравятся маленькие острова (прим. автора - Кристофер вместе со своей девушкой Миной живёт на острове Гоцо, втором по величине острове Мальтийского архипелага). Любимые места… Думаю, Айнсилем – там, где мы живём. Это, пожалуй, лучшее место, поэтому мы и решили обосноваться здесь. Это небольшая деревня, здесь пара тысяч жителей, готические здания из известнякового камня, а в центре деревни – церковь. Я вообще люблю здания из известняка, они очень уютные и милые. Остров Комино, третий по величине остров в архипелаге, - тоже прекрасное место для пеших прогулок, и у него есть голубая лагуна, в которой очень здорово плавать. Ещё Иль-Ала – деревня, соседняя с нашей. На основном острове больше денег и всяких коммерческих вещей, но на Гоцо много «альтернативных» людей, мы их называем «хиппи». Здесь все очень спокойные, расслабленные. И даже на таком маленьком острове есть магазин с органической едой, ещё и с доставкой на дом. Это очень хорошо для таких людей, как мы, которых интересует альтернативный образ жизни. Мы не «хиппи», но тоже достаточно «альтернативные» люди. Мы вегетарианцы и очень разборчивы в еде, заботимся о потреблении чистой воды и всё такое.

- А как ты ощущаешь, смена места жительства как-то повлияла на твоё творчество, на подход к написанию песен?
- Я чувствую себя здесь более счастливым, и возможно я стал более продуктивным благодаря этому. Я искренне ненавижу 80% населения Швеции, это словно секта с промытыми мозгами. И я очень счастлив, что мне удалось сбежать от этой ментальности. Я чувствую, что интеллектуально всё более тяготею к восточной культуре и всё менее – к западной, которая, как мне кажется, всё глубже погружается в декаданс. Каждый год что-то становится хуже в каждой западной стране, ну или почти в каждой. Мальта – одно из исключений. При этом, если посмотреть на страны бывшего коммунистического лагеря, например, Польшу, Венгрию или Чехию – в каждый мой приезд туда я вижу, что ситуация стала чуть лучше. Там появляется больше денег, становится чище, какие-то вещи начинают работать лучше, люди становятся счастливее. Когда я первый раз приехал в Польшу в 1992 году, это была абсолютная посткоммунистическая антиутопия – там плохо пахло, еда была ужасной, ездить приходилось словно по каким-то давно забытым сибирским дорогам. В Польше были худшие дороги в Европе. Я помню, мы играли на фестивале «Metalmania» в Катовице и добирались туда через всю страну. Воздух был такой грязный, что солнце не было видно, как будто висело какое-то вечное облако. И у них не было даже стула для ударных, так что они поставили школьный стул к установке, настолько всё было примитивно. А если ты приедешь в Польшу сейчас, то увидишь, что всё перевернулось: отличная еда, хорошие дороги, люди образованы, все говорят по-английски, всё отлично работает. Это сейчас одна из лучших стран в Европе, и они продолжают становиться ещё лучше. То же самое и про Венгрию, Чехию – там виден большой прогресс. И Россия тоже сделала огромный шаг вперёд. Первый раз я был там в 2004-м, и всё было очень мрачно, в воздухе прямо-таки висела постсоветская атмосфера. А сегодня Москва – это такой же современный мегаполис, как Лондон, Париж или Нью-Йорк. Там всё есть, всё работает, всё чисто и приятно. Санкт-Петербург тоже серьёзно «встряхнулся». Когда у нас был тур по России несколько лет назад, мы начали его с Владивостока и достаточно много попутешествовали. За это время мы увидели всего несколько городов, таких как Хабаровск, где ощущался тот старый дух. По-моему, ещё Иркутск вызвал схожее ощущение. Но даже Владивосток был очень современным и милым городом. Екатеринбург, Новосибирск – тоже хорошие современные города. Я чувствую, что Восток постепенно исправляет плохую ситуацию, в которой он был, каждый день что-то там становится лучше. А мы, Запад, привыкли, что мы очень высоко, мы покрыты славой… Швеция когда-то была самой богатой страной на планете, и там было всё лучшее, но сейчас ситуация постоянно ухудшается. Когда я рос, Швеция была самой безопасной страной, а сегодня там совершенно небезопасно: стрельба, бомбы, изнасилования, массовая миграция людей из арабских стран и Африки, при этом они ведут себя так, словно превращают её [Швецию] в свою родную страну. Если хочешь понять, почему в стране много жестокости или почему страна бедная - съезди туда, встреться с людьми, и ты найдёшь ответ, потому что люди – это и есть страна. Так что, если ты перенесёшь этих людей в другую страну, они будут вести себя по-старому. Если ты переедешь в другую страну, ты останешься всё тем же человеком, и то же самое справедливо по отношению ко мне – я швед, который живёт на Мальте. К счастью, у людей из Швеции нет криминальной культуры, что позволяет вносить здесь свой вклад в общество вместо того, чтобы быть для него обузой. Но вся западная цивилизация находится в полном упадке. Когда мы решили, что будем переезжать, мы не рассматривали ни одну западную страну, кроме Швейцарии и Мальты, куда мы в итоге и переехали. Может, ещё были мысли насчёт Финляндии. Но мы подумали, что раз уж мы уезжаем из Швеции, то, наверное, не стоит выбирать страну, где ещё холоднее (смеётся). На Мальте всё-таки тепло. Швейцария – это тоже отличная страна, но несколько дорогая, если ты хочешь купить хороший дом и всё остальное. А в плане дома я не хочу довольствоваться меньшим, чем то, что было у меня в Швеции, – я хочу либо что-то сопоставимое, либо большее. Но в Швейцарии всё настолько дорого, что ты реально чувствуешь себя бедным. В принципе, я бы мог позволить себе там жить, но это бы того не стоило. Я предпочту Мальту, которая, возможно, не так хороша, как Швейцария, но здесь больше солнца, налоги меньше и всё дешевле, так что здесь я могу жить по-королевски.

Продолжение читаем в Rockcor N2 (2021). Заказать журнал