Сибиряки вновь покорили штат Нью-Йорк
Инструментальный неоклассический дуэт Two Siberians недавно вернулся из США, где спустя 11 лет музыканты Артем Якушенко (электроскрипка) и Юрий Матвеев (электроакустическая гитара) вновь вышли на сцену Рочестерского международного джазового фестиваля (штат Нью-Йорк), на этот раз вместе с Buddy Guy, Earth, Wind & Fire, Janelle Monáe и другими легендами мировой музыки. Вообще Америка для Two Siberians еще недавно была вторым домом. Сегодня, когда музыканты вернулись на родину и с аншлагами собирают столичные клубы и концертные залы, в Штаты ездят только в гости, но с теплотой вспоминают свой яркий американский творческий период.
- На Рочестерском фестивале в последний раз вы играли в 2003 году и даже получили приз в номинации «Любимцы публики». Изменилась ли публика? Как встретил старинных друзей Two Siberians фестиваль спустя одиннадцать лет?
Юрий Матвеев: В этот раз мы отыграли четыре концерта на двух площадках. У нас были полные залы, нас очень хорошо принимали: визжали, топали ногами, покупали пластинки. Пришли даже люди, которые были на наших выступлениях в прошлый раз здесь же в Рочестере – друзей своих привели, смски рассылали. Как будто мы и не уезжали отсюда, словно домой приехали…
Артем Якушенко: После фестиваля заехали в Нью-Йорк. Вот тут все изменилось с момента нашего последнего визита в 2012 году. Манхэттен вообще не узнать: пол-Бродвея сделали пешеходным, как Арбат теперь… Хотели инструменты, «примочки» присмотреть, а там все магазины позакрывали, остался только один на 48-ой. И даже пластиночных магазинов совсем нет, может, только где-нибудь в Даунтаун… Умирает тема магазинов, когда все стало можно заказать в Интернете.
- Вы много выступаете на Западе не только в Америке, гастролируете по европейским фестивалям. А какая культура ближе для вас самих?
А. Я.: Музыкальная культура всюду привлекает. В Норвегии у нас было несколько совместных проектов с африканскими музыкантами. Естественно, во время подобных мероприятий происходит значительный культурный обмен.
Ребята играют свою музыку, мы — свою. Но когда они начали играть свою музыку, мы вдруг стали улавливать некий русский мелодизм, знакомые нотки. Это просто удивительно! В этот момент на ум приходит лишь мысль, что всё в нашем мире где-то пересекается.
- Возвращаясь к культурным отличиям, какие этнические черты разделяют музыку Запада и Востока?
Ю.М.: Разница не только между Западом и Востоком. Даже в нашей стране чувствуется разница. Бывает, что играешь в Калуге, где проходят лучшие гитарные фестивали. Там слушатели воспринимают музыку невероятно глубоко, ощущают каждый нюанс и каждый оттенок! А в некоторых местах играешь концерт, и люди не так чувствуют музыку. Речь идёт даже не о международных различиях, а в большей степени о месте проведении концерта. Допустим, играть в баре или театре, в филармонии — это ведь огромная разница.
Мне кажется, современные западные жанры настолько развиты потому, что у них очень толерантное отношение к искусству. К тому же на Западе всегда весьма профессионально подходят к творчеству.
В Советском союзе даже джаз находился долгое время под запретом. У нас были фактически лишь музыканты-любители, музыку слушали на плохоньких магнитофонах или, например, «на костях». Конечно, это не передавало всей полноты музыкального звучания композиций.
У советских музыкантов и слушателей в то время даже сформировался некий миф о недосягаемости западных исполнителей.
А.Я.: Однако когда мы приехали в Нью-Йорк, то сразу поняли, что перед нами вполне обычные люди. А хорошо играют они лишь потому, что очень профессионально подходят к своему творчеству. Западные музыканты попросту очень много работают, учатся и, следовательно, добиваются успеха. И мы также стали много заниматься и работать
- В порядке эксперимента вы играли на Тайм-сквер в Нью-Йорке 4 дня по 11 часов. Что это был за перфоманс?
Ю.М.: Эту идею придумал наш менеджер: к тому времени мы уже записали первый диск, но денег у нас почти не было – мы или на один доллар в день, питались одними макаронами… И вот он купил разрешение на этот перфоманс, поскольку офис у него находился на Time Square. Купил нам оборудование – колонки, бесшумный генератор, оборудовал маленькую сценку, и мы играли несколько дней по 11 часов и продали 4000 дисков. Потом он сказал, если бы знал, то могли бы привлечь Книгу рекордов Гиннеса. Напротив того места находился офис MTV, они тут же вышли и стали снимать. В ночном выпуске новостей тут же вышел репортаж о нас. Еще какое-то телевидение сняло получасовой фильм о нас… Причем, сюжет о том, как мы играем показали даже в финале матча по американскому футболу. Там же мы получили заказ на музыку от болгарских киноматографистов. Много было интересного: гитарист Мадонны проходил и купил наш диск, родной брат Ричи Хэйвенса – был в восторге, сбегал домой, принес нам диск Ричи. Известный ведущий рэп-радио часа три стоял с нами, вел программу, заводил людей, толпа собиралась. Однажды среди толпы идет на нас здоровый полицейский, но у нас документы были наготове, а он подошел и купил наш диск за 10$. Потом остановился большой Кадиллак, вылезла рука вся в золоте, купила диск, оставила визитку и уехала. Вообще, впечатлений было много.
А.Я.: После этого все закрутилось. Мы подписали контракт с джазовым лейблом и выпустили альбом Out Of Nowhere. В записи приняли участие знаменитый саксофонист Майкл Брекер, перкуссионист Мино Синелу (соратник Стинга и Майлза Дэвиса), знаменитый бас-гитарист Ришар Бона и даже детский хор Нью-Йорка.
- Почему вы решили отправиться в Америку?
А. Я.: Однажды мы возвращались после гастрольного тура по Франции к себе на родину, в Сибирь. В Москве нас неожиданно пригласили выступить на фотовыставке David Byrne. На этой выставке мы и познакомились со своим будущим менеджером.
Конечно, мы были очень удивлены. Ведь перед нами стоял сам Дэррил Пит, собственной персоной! Он был менеджером культового коллектива Simon & Garfunkel, чьи композиции Sound of silence, Mrs Robinson и многие другие звучат в одном из самых кассовых фильмов 60-х под названием «Выпускник», с Дастином Хоффманом в главной роли. Дэррил Пит также работал и известным исполнителем Андреасом Фолленвайдером и саксофонистом Майклом Брекером.
Наш диалог с Дэррилом длился года два. Переписка, обсуждения, разговоры. И потом так случилось, что мы неожиданно просто взяли и отправились в Нью-Йорк. Позвонили ему и сказали — мы в аэропорту. На этот шаг Дэрилл отреагировал очень хорошо! Таким образом, появился наш первый промо альбом Out Of The Woods , а в 2003 году вышел второй полноценный альбм Out Of Nowhere с известными джазовыми музыкантами, это были: Michael Brecker, Richard Bona, Don Byron, Mino Cinelu, Steve Barrios,Matt Garrison, Nina Hennessey, George Whitty. Также в записи принимал участие детский хор Нью-Йорка.
- Вы играли на одной сцене с легендарными: Жан-Люком Понти, Чиком Кориа, Дейвом Брубеком, Джорджом Бэнсоном, Роем Харгроувом. Какие впечатления остались от этих выступлений и от непосредственного общения с этими личностями?
А.Я.: Первый год жизни в Америке мы часто ходили на концерты, смотрели, впитывали в себя все происходящее. Это было удивительно, потому что в Сибири даже и мысли не было, что когда-нибудь можно будет сидеть за одним столом с Чиком Корея, встретить на улице Джона Макклафлина, разговаривать с Джоном Скофилдом, играть на одном фестивале с гениальным Дэйвом Брубеком, ставшим легендой еще до нашего рождения. Там все это оказалось реальным. Когда нам Майкл Брейкер подарил ноты, созданные братьями Брейкерами (The Brecker Brothers) для обучения, мы взяли несколько комплектов и привезли в наше Иркутское училище искусств для ребят, для своих друзей. И все они оказали на ваше творчество огромное влияние. В Иркутске казалось, что нереально так играть, а здесь мы увидели, что это живые, такие же люди, и захотелось играть так же. Они своим примером вдохновили нас.
- Вашу музыку сложно отнести к какому-то одному стилю и критики ломают головы, но у вас самих наверняка есть собственное мнение на этот счет?
Ю.М.: Это, наверное, самый сложный вопрос, хотя одновременно он и простой. Обычно, задавая этот вопрос, пытаются найти какую-то нишу для нашей музыки. Если логически рассуждать, наша музыка инструментальная, так как песен мы не поем, музыка авторская и, конечно, современная. Причем инструменты у нас тоже современные – электро, с миди-системой. Получается современная инструментальная музыка для гитары и скрипки. А играем мы с одинаковым успехом и на рок-фестивалях, и на фолк-фестивалях, фестивалях всемирной музыки, джазовых фестасах, даже иногда выступаем на тусовках с поп-музыкантами.
А.Я.: Еще часто бывает так: человек видит скрипку и гитару, у него сразу же срабатывает ассоциативный ряд. Поэтому многие думают, что мы играем кантри. Но на самом деле, у нас не так уж и много кантри-музыки. Но элементы кантри, конечно, присутствуют.
- Как рождаются ваши песни?
А.Я.: Композиции рождаются совершенно по-разному. Например, у нас есть такая тема - «Улитка», которую мы играем практически на каждом нашем концерте. Возникла она очень интересно, на фестивале кукольных театров в Пензе, они использовали нашу музыку часто в спектаклях. Постановка с нашей музыкой даже выиграл «Золотую Маску» и выиграла какой-то престижный конкурс, по-моему, в Польше. И вот они проводили международный фестиваль очень интересный, который назывался «Улитка», и надо было что-то сыграть на закрытии. Так вот мы буквально в гостинице сели и сыграли от начала до конца эту мелодию. Потом сыграли на фестивале, и она стала его гимном. У каждой мелодии своя история рождения.
- Кто из музыкантов оказал влияние на ваше творчество?
Ю.М.: Повлияла куча музыки! Первое, что припоминается, это время, когда я учился еще в первом классе и бегал в кино на Николая Сличенко, потому что там звучало много гитарной музыки, мне это очень нравилось. Потом попался диск Андреса Сеговии, я слушал его постоянно, просто «запилил» его, позже таким же образом «запилил» диск Луи Армстронга. А дальше было столько впечатлений, что можно уже по ним отдельную книгу издавать!
- Поделитесь ближайшими планами?
Ю.М.: 10 июля играем сольник в клубе Алексея Козлова, а сразу после едем выступать на международном фестивале «Мир Сибири» в Красноярском крае. По приезду планируем плотно сесть за работу над новым материалом – идей накопилось очень много, пора начать их реализовывать.
А.Я.: А там, гладишь, и новый альбом запишется!